Ноев ковчег — это, конечно, очень детская история: корабль, звери, радуга, добрый Ной-Мазай. Поэтому и детских книг на эту тему написано и нарисовано предостаточно. Но у шотландца Кеннета Стивена (который, впрочем, в молодости отправился с севера Шотландии в Норвегию и там заговорил по-норвежски, так что книга была написана на одном из скандинавских языков, а это в мире детской литературы о многом говорит) и художника Эйвинда Турсетера (на этот раз — урожденного норвежца) книжка получилась исключительная, такая должна непременно быть не только на каждой детской полке, но и вообще в каждом доме.
Во-первых, она — о дружбе людей и собак (носом или не носом, но, будь у собаки возможность выручить хозяина в трудную минуту, она бы обязательно спасла и его, и весь его ковчег). Во-вторых, если вы еще не рассказали своему ребенку легенду о Ное, эта книга — прекрасный способ это сделать. Ну а в-третьих, тут совершенно потрясающие иллюстрации, которые можно рассматривать снова и снова, каждый раз отыскивая новые подробности и веселясь всей семьей.
Любопытно, что библейская легенда для авторов — не более, чем сюжетная основа, которую они вырывают из контекста и используют на свой лад, смело и по-детски: так малыши обходятся, например, с картинкой для раскрашивания: красят шапку Красной Шапочки синим, пририсовывают рядом с ней желтого Миньона, а потом и вовсе решают зарисовать весь лист черными кружочками. Вот и тут и Ной вроде бы есть, и ковчег, и потоп, но все остальное — как вздумалось художнику. Время — видимо, наше (насекомые пользуются мобильными устройствами, а Ной — дрелью и удлинителем), но при этом среди пассажиров ковчега можно заметить бедолагу динозавра; правило про «каждой твари по паре» не соблюдено (некоторых видов животных тут явно больше, чем двое, а некоторые, похоже, пришли по одному); и детей у Ноя никаких нет, есть только жена (панк-картограф), правда, к концу плавания очевидно беременная.
В общем, не книжка, а клад: читай, рассматривай и говори с ребенком о том, что добрые Нои-Мазаи возможны и необходимы во все времена: в допотопные, в пост-потопные, а в наши дни — особенно.