Принято считать, что одежда защищает нас, создает ощущение комфорта и оберегает от осадков. Но на самом деле кое-что из того, что мы надеваем, может оказаться опасным.

В апреле в «Белой вороне» вышла научно-популярная книга «Убийственный стиль» – о том, как мода калечила и убивала людей на протяжении веков. Ее авторы Элисон Мэтьюc Дейвид и Сэра-Мари Макмаон открывают неожиданный взгляд на модные тренды и тех, кто слепо им следует, желая выглядеть привлекательно.

Мы подумали, что у многих есть история, связанная с неудобной или странной одеждой, и запустили конкурс, в котором попросили читателей о ней рассказать. Большое спасибо за участие! Редакция «Белой вороны» и научный редактор «Убийственного стиля» Людмила Алябьева выбрали по одному рассказу. Победители получат нашу книгу и номер журнала «Теория моды».

Выбор «Белой вороны»

А знали ли вы, что для особого блеска и красоты недобросовестные производители делают люрекс не из полиэтиленовой нити с напылением, а из металлической, щедро приправляя ею ткань? Выпускной оказался очень тяжелым временем: попала на чудный год, когда и ЕГЭ надо было сдать обязательно, и привычные выпускные экзамены, и вступительные в ВУЗ. Спала, наверное, часа по три в сутки, успевая попутно на подкурсы и не зная, что этот жесткий график приживется на всю жизнь. И в один волнующий момент заехала к портнихе снять мерки для платья: выбрала облегающий силуэт с широкой юбкой, которая могла проявить себя в финальном вальсе.

Соответственно, ткань должна быть достаточно тяжелой, чтоб не ползти по телу вверх в движении, но празднично-красивой и готовой «парить» во вращении. Через пару дней портниха присылает фото, и я влюбляюсь: градиент из нежно-голубого в грозовую тучу к подолу, полностью усыпанный блестками и, как оказалось, с металлической нитью (если ее вытянуть из ткани, можно и подушечки пальцев не шутя разрезать). Но на фото этого не было видно, и причина тяжести ткани стала для меня неприятным сюрпризом.

Дальше никакой интриги, всё понятно по «первым строкам моего письма»: мероприятие было долгим и включило в себя метание по обязательным мероприятиям типа длительных речей дам из районного отдела образования, получение медали в цвет пресловутого люрекса и движ до рассвета, причем стоять старалась неподвижно, а на необходимость присесть реагировала как герой известной комедии в самом гуманном суде в мире.

Ситуация усугублялась дорогущими итальянскими туфельками с острым носом и шпилькой, которые надо было предварительно хотя бы день разносить, но возможности, опять-таки, не было. Танец превратился в выступление русалочки, балансирующей на остриях ножей: каждое движение ног отзывалось болью, а в платье можно было стоять неподвижно и получать просто море ощущений.

Позже около недели сходили кровоподтеки тонкой сеточкой по всему телу. Но. Страшно подумать, как проявился стокгольмский синдром, а ведь и платье, и туфли мне подходят спустя 16 лет после описанного случая, и при всей своей кошмарности использовались далее, потому что память и нравятся до сих пор. Поскольку в душе я рокер и слегка металлюга, друзья окрестили этот наряд Iron Maiden в честь знаменитого орудия пыток с гвоздями, впивающимися в тело, а мне дали интригующий ник »Золушка Металлист» (как потом выяснилось, сие звучное наименование принадлежит мясному производству).

И ведь сколько неудачной одежды и обуви было после: и клеши, от которых отказаться не могу до сих пор, и клоги на деревянной подошве меня не обошли, и даже замшевые остроносые ботфорты на шпильке тоже есть; не дающие дышать корсеты были, мини-юбки, которые приходилось «ловить» при ходьбе, и насквозь промокающие зимние куртки на пуху, откровенно пахнущие мокрой курицей. Но как кошмар вспоминаю именно это платье, к которому всё равно пылаю ностальгической любовью.

Эх, вот бы сейчас в те времена, с прежней широкой улыбкой, восхищением в глазах и ощущением, что всё еще впереди. Пожалуй, после карантина отыщу у мамы этот злосчастный наряд и летней ночью потанцую в нем, закрыв глаза, какой-нибудь жизнеутверждающий медлячок без лишних движений, чтоб потом не напоминать освежеванную Золушку Металлиста. (Лидия Кравченко)

Выбор Людмилы Алябьевой

Пайетки – это оружие массового поражения! Они царапаются! Почему никто нигде не пишет про это?! Но я до сих пор храню это восхитительное коктейльное по фигуре платье в сплошные крупные черные пайетки. Ух. Просто блестит в шкафу для атмосферы. Я надела его на новогоднюю вечеринку, надела без пиджака, болеро – теперь-то понятно, зачем придумали эту странную одежду – в первые же полчаса у меня были до крови расцарапаны руки изнутри. Я ходила как-то так растопырив свои несчастные руки. Сейчас смешно, а тогда очень устала, хотя приноровилась. (Марина Соломонова) 

Если бы меня попросили придумать герб травмпунктам, то на нем были бы клоги Fly London и джинсы- клеш. До сих пор (уже 7 лет) не могу выкинуть эти клоги. А между прочим в них я стоя вывихнула лодыжку.

Тяжелые сабо на настоящей деревянной подошве и мягкий красный замшевый верх, который вдруг вместе с моей ногой сковырнулся вбок. Хорошо, что без последствий. Каждый раз, разбирая шкаф с целью вынести ненужное вон, эти клоги вынести вон я никак не могла. Слишко они хороши. Такой безумный британский стиль битников. Они вдобавок идеально подходят к джинсам с лютым клешем, в которых я постоянно падаю, цепляясь носком туфли за широченную штанину. Так и лежат, пара прекрасных но совершенно бесполезных вещей.

В конце концов я им уже дала имена: Йоко и Джон. (Оксана Снежко)

В старших классах обожала свои джинсы-клеш, когда на них стали протираться дыры, делала на этих местах огромные рельефные заплатки. Чем больше ветшали джинсы, тем более эпатажными элементами они обрастали. Финальным аккордом стала вставка из красного кружева на треть бедра. (Ира Батуева)

У моего дедушки были наимоднейшие плавки роскошного цвета фуксии с отделкой в черно-белую полосочку. Честно говоря, я никогда не видела, чтобы дедушка в них щеголял, но плавки эти регулярно попадались мне на глаза. И в тот роковой миг, когда нужно было решать, как украсить школьный портфель к 1 сентября, они зачем-то мне снова подвернулись под руку. И ножницы подвернулись. В общем, плавки узорными частями были пришиты на портфель – в ход пошёл и основной колор, и отделка в полосочку.

Бабушка негодовала, дедушка, по-моему, даже радовался – видимо, нарядить его в фуксию была инициатива бабушки. А я на этом не остановилась и разрезала ещё резиновую шапочку для бассейна жизнерадостно-зеленого цвета и пришила туда-же.

У моей бабушки была коллекция обуви – немыслимые лаковые ботфорты, туфли на высоченных каблуках и прочие золотые босоножки. Она распахивала шкаф и заговорческим тоном сообщала, что как только её единственная внучка вырастет, она непременно сразу ей все эти сокровища и передаст. Одна проблема – единственная внучка пошла не в бабушку, и весь этот арсенал мне был впору в первом классе, когда я была счастливой обладательницей 36 размера. А дальше я доросла до дедушкиных сандалий! Таких коричневых страшенных сандалий. И стала в них водить на романтические свидания для проверки прекрасных принцев. Если принц падал в обморок при виде этих чудесных башмачков, он, естественно, отбраковывался. Кстати, в сандалиях этих до сих пор изредка хожу. Как и в куртке испанского лётчика сороковых годов. (Natalia Karhu)

Когда я училась в институте, я делила комнату в общаге с девушкой с курса постарше. Она была невероятной красоты и сексуальности. И еще она была очень дерзкая и стильная. Но ко мне она довольно нежно относилась, может, потому что я практически не появлялась в нашей комнате, а жила в других местах. Так вот, однажды она купила на Тишинке, где все мы более-менее одевались, фантастическую замшевую куртку. У куртки была напрочь сломана молния. А еще она не сходилась на пышной груди моей соседки. Я видела эту куртку и думала, что в ней бы могла ходить Джейн Биркин легко! Соседка мне ее подарила. Я ликовала! Я обожала себя в ней. У меня никогда не было раньше замшевой куртки.

Я вставила в нее молнию. А потом я уехала в Казань на лето, а когда вернулась – смотрю, нет моего сокровища. Соседка ее другой девочке подарила, та очень попросила. Но мы как-то не рассорились. Потом она мне за две ночи сшила свадебное платье из журнала Vogue, к которому я только докупила белые свадебные кеды. Но это уже, как говорится, другая история. (Эвелина Новикова)

Конец восьмидесятых, мне пятнадцать лет, и мы с классом на новогодних каникулах едем в Киев. Поезд приходит утром, прямо с вокзала мы загружаемся в автобус и едем на длинную-длинную экскурсию. Одеты всем классом так, как тогда (да и сейчас) одевались в поезд: старые спортивные костюмы, вытянутые треники, сверху какие-то фуфайки и рубашки, которые жалко выкидывать, а в поезд в самый раз.

Вечером у нас культпоход в оперный театр, мы должны успеть заехать в гостиницу помыться и переодеться, – но не успеваем. То экскурсовода долго ждали, то в очереди за билетами застряли, – но вот наша классная руководительница понимает, что в гостиницу не успеем. И поесть нигде не успеем (да поесть еще надо найти где, – тогда ведь не было кафе на каждом углу, в кафе еще попасть надо).

Успеваем только в театр, и то уже впритык. Вбегаем к третьему звонку. В оперный театр. В спортивных костюмах и черт знает в чем еще. А это главный оперный театр Украины – роскошное здание, лепнина, золото, блеск! И публика вся одета очень празднично. Мы вбегаем в уже темный зал, быстренько прячемся на своих местах, чтобы не позориться и не пугать зрителей трениками и драными рубашками. Но вот антракт – а есть всем страшно хочется, мы же не успели. И меня с подружкой Иркой отправляют в буфет, в очередь, – как двух самых прилично одетых. А остальные робко выскреблись из зала к стеночке буфета и ждут нас.

Стоим мы с Иркой в очереди, всюду костюмы (нормальные костюмы, не спортивные) и бархатные платья, и мы такие, как с помойки. Молчим. Стыдно очень. Тем более нам по пятнадцать лет, маленькие еще. Сзади начинает возмущаться дама – мол, ну как же можно в такой рванине в оперный театр приходить? Молчим, делаем вид, что не слышим. Дама уже напрямую к нам обращается, пихает Ирку в спину – и тут моя подружка поворачивается и начинает мне молотить что-то по-французски. Навек зазубренный нами диалог из учебника Гастона Може. Я подхватываю, мы отбарабаниваем диалог, дама сзади пыхтит – мол, иностранцы, фу, как им не стыдно! Повезло нам, что дама французского не знала.

Подходит наша очередь. Поднимаю глаза и говорю буфетчице:
– Нам, пожалуйста, двенадцать чашек чая. И двадцать четыре бутерброда.
– Девочки! Вы… вы откуда такие?

И мы хором, в один голос:
– Из Москвы!

Тридцать лет прошло, уже и в Большой вполне нормально в джинсах прийти, – но в оперу я с тех пор хожу только в бархатном платье. Принципиально. (Olga Sukhanova)

Убийственный стиль – это когда я своими собственными руками в юности из пряжи «травка», лохматой такой, связала себе а-ля короткую шубку. А вернее —  курточку с мехом (или со смехом). Недавно нашла ее на антресолях. И ведь носила ее и воображала. Но хорошо хоть она связана из пряжи черного цвета. А ведь были в моде трикотажные вещи из этой самой «травки» кислотных оттенков. Тут уж стиль был на самом деле убийственный – свитера и шапочки ярко-зелёных и сиреневых оттенков запомнились, наверное, на всю жизнь. (@kolganovag)

Была леопардовая шубейка, правда, из искусственного меха. И я ее очень стеснялась в школе, потому что одноклассники такое не носили, а потом началась бурная вещевая молодость. Денег было немного, но фантазия и, вероятно, гормоны требовали. В ход обычно шли вещи из родительского ещё стиляжного гардероба: папины рубашки, как сейчас бы сказали оверсайз, с мамой перешивали ее пальто в модную «трапецию», для походов в музыкалку и театр сгодилась Дедова шляпа, которую я перевязала лентой из органзы.

Но самая большая любовь – джинсы: клещи, бананы, которые ворвались в модный сезон 2020 под гордым названием slouchy. Каждую свою «неординарную» вещь помню, потому что с ними связано много воспоминаний: страх, стыд, гордость, Но вот удивительно, в студенчестве на все эти эмоции совсем перестала обращать внимание, и так называемый неформальный стиль окончательно вошел в гардероб в виде ирокеза (правда, ненадолго), сокетов, дырок в джинсах и цепей. (@anja_kat)

В десятом классе (2001 год) в школу забыла сменку, а на контроле второй обуви стоял наш историк Олег Евгеньевич. Мимо него без сменки не пройти. Я в то время любила свободный стиль, носила только кроссовки, джинсы, рубашки и свободные джемпера. И вот мои подружки решили меня выручить и передали пакет, а там – шпильки на высоченном каблуке. Деваться некуда: надела и пошла. Ну, как пошла. Проковыляла мимо учителя и дальше по коридору. Олег Евгеньевич меня пропустил и долго еще смотрел вслед. Ржал надо мной весь первый этаж. Прошло почти 20 лет, а до сих пор помню этот случай. А, да, сменку я больше не забывала. (@konnovayulya)

В нехилом прикиде отдыхала я на псковском курорте Хилово. Поэтому если и найдут потомки мой сундук, то достанут оттуда именно его, а не винтажные наряды. Это мой первый пуховик. И хоть родом он из 90-х, но отлично сохранился, от того и припрятан от жадности – по принципу «пригодится ещё». Он стойко выдержал конкуренцию с сапогами ботфортами, черным бритишовым плащом, джинсами-варенками и бирюзовым свитером. Все это активно носилось, но не сохранилось. В памяти, разве что. А вот пуховик жив. 

Времена были такие, что ещё не существовало челноков, и некому было завозить к нам китайскую мануфактуру. А спрос на пуховики уже был. И на его удовлетворение студенты ленинградской Тряпки (Институт текстильной и легкой промышленности) не жалели креатива. Портняжки покупали детские пуховые одеяла, которые встречались иногда в магазинах в свободном доступе, безжалостно их распарывали и набивали содержимым куртки.

Швейные машинки стояли прямо на лестничных площадках общежития, которые были переделаны в мастерские, потому как шили по ночам. На примерку тоже приходилось в ночное время приходить.

Мой модельер предложил пошив из голландской ткани и вариант с пуговицами. Кнопки заклепки выглядели тогда кустарно, и по ним легко вычислялось, что вещь – самострок. Ну и, конечно, все нужные мульки были пристрочены в положенных местах. От фирмы́ не отличишь. В тот день, когда радостно влезла в долгожданную модель, я опоздала на лекцию в институте. Не раздеваясь, вбежала в аудиторию. Ясное дело, что все внимание студенчества переключилось в тот момент на меня. Ну еще бы! Это вам не дутик синтепоновый, а самый настоященский пуховик. (@text_napishy)