Вот уже два месяца, как у нас в издательстве вышли «Дети стеклодува» Марии Грипе, а нам всё ещё хочется, чтобы вы обратили на эту книгу самое пристальное внимание. «Дети стеклодува» уже выходили на русском языке, но в новом переводе Марии Людковской эта книга, наконец, зазвучала по-настоящему. Грипе вообще давно и не всегда удачно переводили в России, но она так и не получила признания, которого заслуживает, не стала для нас одним из главных детских писателей. А у себя на родине, в Швеции, она почитается где-то между Гансом Кристианом Андерсеном и Астрид Линдгрен.

Как и Андерсен, Мария Грипе умеет сочинять удивительно красивые сказки, одинаково завораживающие детей и взрослых и наполненные какой-то философской печалью. Как и Линдгрен, в центр своего мира она ставит совершенно живых, настоящих детей. Впрочем, эти сказки никогда не бывают о чем-то одном, их нельзя вольно расшифровывать, как сказки Андерсена — об одиночестве, жертвенности, дружбе. «Дети стеклодува» — обо всём одновременно. И о родительской любви, и о том, какими разными бывают родители, и о страхах, и да, об одиночестве, и о том, как мучают нас наши желания, как Правителя из книги, который «хотел столько всего, что на одни размышления ушла вся его жизнь».

Кстати, есть в «Детях стеклодува» и ответ на вопрос, почему сказки не всегда должны быть лёгкими, весёлыми, почему и грустному, и страшному тоже всегда должно найтись здесь место. Помните Клуке, ворона волшебницы Флаксы, один глаз которого смотрит в прошлое, и видит только тёмное и зловещее, а другой смотрит в будущее и видит только светлое и радостное. Когда Клуке теряет свой «тёмный» глаз, он несомненно становится счастливее, но Флакса перестаёт ему доверять. Так и мы, не видя зла, можем ли доверять сами себе, и не познав печали, можем ли по-настоящему радоваться счастливым финалам?